Изначально создателем Венеры Милосской считался Пракситель, первый изваявший скульптуру типа «Венера стыдливая». Однако этот мастер жил в IV до н.э., а ряд особенностей, таких как удлиненное повернутое туловище и маленькая грудь, характерен для более позднего периода – конец II, начало I века до н.э. Личность доподлинно так и не была выяснена, но принято считать автором Милосской Александроса (Агесандра) Антиохийского. Именно это имя было указано на постаменте статуи, утерянном позже.
Спрятанная скульптура и алчный крестьянин
Однажды случайной находкой из Греции на острове Милос оказалась статуя богини. По мнению исследователей она провела в плену земли около 2-х тысячелетий, было очевидно, для того чтобы предотвратить уничтожение статуи, ее надежно спрятали от опасности.
Подобные меры безопасности спустя 50 лет пришлось повторить. В 1870 году Венеру Милосскую снова заточили в подземный плен – погреб полицейского здания Парижа. Приближение немцев к столице вынудило пойти на такие меры, уже вскоре полицейская префектура дотла, а статуя, благодаря бдительности работников искусства, осталась неповрежденной.
Но перед этим она достаточно долго пробыла в загоне для коз, куда ее спрятал крестьянин, жаждущий выгоды. Именно здесь античную богиню заметил офицер французской армии – Дюмон-Дюрвиль. Как человек имеющий образование, он не мог не оценить по достоинству шедевр, явно сохранивший свой первоначальный вид практически полностью. Француз без сомнений признал богиню любви и красоты. Вдобавок ко всему, существует много упоминаний о том, что в руках у Венеры было яблоко от Париса.
Объемы Милосской богини практически подходят под современные параметры красоты 90-60-90. Формы статуи 86-69-93 при росте 164 см.
За свою находку крестьянин потребовал нереальную сумму, которой у офицера не было. Однако с помощью дипломатии и уговоров Дюмон-Дюрвиль договорился, чтобы тот не продавал никому скульптуру, пока он не вернется с деньгами. Объяснив ценность подлинного шедевра консулу в Константинополе, офицер добился от него помощи в приобретении скульптуры для музея Франции.
Морское сражение за Венеру Милосскую
С радостной новостью Дюмон-Дюрвиль примчался на Милос, но тут его ожидало разочарование. Жадный крестьянин уже продал статую туркам, сделка был совершена, а античное произведение было упаковано. Однако все же уговоры Дюмона в комплекте с заоблачной суммой сделали свое дело. Упакованная статуя тайно была перегружена на французский корабль.
Турки обнаружили пропажу и не согласились просто так расстаться с ценной находкой. В результате произошло небольшое сражение между французским и турецким судном за право обладать скульптурой богини. Многие считают, что именно в этом противостоянии были утеряны руки Венеры. До сих пор об их местонахождении ничего не известно.
Ежегодно в Лувр приезжают более 6 миллионов человек, желающих посмотреть на безрукую богиню. Более того, 20% из этого числа не посещает другие залы и экспозиции.
Жемчужина Лувра
Афродита Милосская все же осталась в руках у французов. В 1821 году скульптура была определена французским послом в Лувр. Сейчас Венера считается одним из главных экспонатов музея и находится в отдельном зале. Несмотря на щербинки и отсутствие рук, античная богиня предстает перед посетителями Лувра истинным идеалом красоты.
Один из самых популярных вопросов, который мучает начинающих любителей искусств.Продолжаю тематическую венерическую неделю, сегодня нам помогает классик.
Валентин Пикуль
Что держала в руке Венера
В апреле 1820 года древний ветер с Эгейского моря принес к скалам Милоса французскую бригантину «Лашеврет». Сонные греки смотрели с лодок, как, убрав паруса, матросы травят на глубину якорные канаты. С берега тянуло запахом роз и корицы, да кричал петух за горою — в соседней деревне.
Два молодых офицера, лейтенант Матерер и поручик Дюмон-Дарвиль, сошли на нищую античную землю. Для начала они завернули в гаванскую таверну; трактирщик плеснул морякам в бокалы черного, как деготь, местного вина.
— Французы, — спросил, — плывут, наверное, далеко?
— Груз для посольства, — отвечал Матерер, швыряя под стол кожуру апельсина. — Еще три ночи, и будем в Константинополе…
Надсадно гудел церковный колокол. Неуютная земля покрывала горные склоны. Да зеленели вдали оливковые рощицы.
Нищета.., тишь.., убогость.., кричал петух.
— А что новенького? — спросил Дюмон-Дарвиль у хозяина и облизнул губы, ставшие клейкими от вина.
— Год выпал спокойный, сударь. Только вот зимой треснула земля за горою. Как раз на пашне старого Кастро Буттониса, который чуть не упал с плугом в трещину. И что бы вы думали?
Наш Буттонис упал прямо в объятия прекрасной Венеры…
Моряки заказали еще вина, попросили поджарить рыбы.
— Ну-ка, хозяин, расскажите об этом подробнее…
Кастро Бутгонис глядел из-под руки, как к его пашне издалека шагают два офицера, ветер с моря треплет и комкает их нежные шарфы. Но это были не турки, которых так боялся греческий крестьянин, и он успокоился.
— Мы пришли посмотреть, — сказал лейтенант Матерер, — где тут треснула у тебя земля зимою?
— О господа французы, — разволновался крестьянин, — это такое несчастье для моей скромной пашни, эта трещина на ней. И все виноват мой племянник. Он еще молод, силы в нем много, и так сдуру налег на соху…
— Нам некогда, старик, — пресек его Дюмон-Дарвиль.
Бутгонис подвел их к впадине, открывающей доступ в подземный склеп, и офицеры ловко спрыгнули вниз, как в трюм корабля. А там, под землей, стоял беломраморный цоколь, на котором возвышались вдоль бедер трепетные складки одежд.
Но только до пояса — бюста не было.
Венера Милосская (низ)
— А где же главное? — крикнул из-под земли Матерер.
— Пойдемте со мной, добрые французы, — предложил старик.
Буттонис провел их в свою хижину. Нет, он никого не хочет обманывать. Ему с сыном и племянником удалось перетащить к себе только верхнюю часть статуи. Знали бы господа офицеры, как это было тяжело.
— Мы несли ее через пашню бережно. И часто отдыхали…
Венера Милосская (верх)
Средь нищенского убожества, обнаженная до пояса, стояла чудная женщина с лицом дивным, и офицеры быстро переглянулись — взглядами, в которых читались миллионы франков.
— Продам.., купите, — предложил он наивно.
Матерер, стараясь не выдать волнения, отсыпал из кошелька в сморщенную ладонь землепашца:
— На обратном пути в Марсель мы заберем богиню у тебя.
Буттонис перебрал на своей ладони монеты:
— Но священник говорит, что Венера за морями стоит дороже всего нашего Милоса с его виноградниками.
— Это лишь задаток! — не вытерпел Дюмон-Дарвиль. — Мы обещаем вернуться и привезем денег сколько ни спросишь…
С вечера задул сильный ветер, но Матерер не брал паруса в спасительные рифы. Срезая фальшбортом клочья пены, «Лашеврет» влетел в гавань Константинополя, и два офицера появились на пороге посольства. Маркиз де Ривьер, страстный поклонник всего античного, едва успел дослушать их о небывалой находке — сразу дернул сонетку звонка, вызывая секретаря.
Рельеф на памятнике Дюмону-Дарвилю, 1844
— Марсюллес, — возвестил он ему торжественно, — через полчаса вы будете уже в море. Вот письмо к капитану посольской «Эстафеты», который да будет повиноваться вам до тех пор, пока Венера с острова Милое не явится пред нами. В деньгах и пулях советую не скупиться… Ветра вам и удачи!
«Лашеврет» под командой Матерера больше никогда не вернулся в родной Марсель, пропав безвестно. А военная шхуна французского посольства «Эстафета» на всех парусах рванулась в сторону Милоса. Среди ночи остров замерцал точкой далекого огня. Никто из команды не спал. Марсюллес уже зарядил пистолет пулей, а кошелек — хорошей дозой чистого золота.
Античный мир, прекрасно-строгий, вызывая восторги людей, понемногу открывал свои тайны, и на шхуне все — от юнги до дипломата — понимали, что эта ночь окупится потом благодарностью потомства.
Марсюллес, волнуясь, хлебнул коньяку из фляжки капитана.
— Пойдем напрямик, — сказал он, — чтобы не тащиться пешком от деревни до гавани… Видите, светит в хижине огонь?
— Ясно вижу! — ответил капитан, уже не глядя на картушку компаса; берег, блестя под луной острыми камнями, резко выступал в белой окантовке прибоя…
— Я вижу людей! — заголосил вдруг вахтенный с бака. — Они что-то тащат.., белое-белое. И — корабль! Как Божий день, я вижу прямо по носу турецкий корабль.., с пушками!
Французы опоздали. В бухте уже стояла громадная военная фелюга. А по берегу, осиянные лунным светом, под тяжестью мрамора брели турецкие солдаты. И между ними, повисшая на веревках, качалась Венера Милосская.
— Франция не простит нам, — задохнулся в гневе Марсюллес.
— Но что же делать? — обомлел капитан.
— Десанту по вельботам! — сказал секретарь посольства. — Боевые патроны — в ружья, на весла — по два человека… Дорогой капитан, на всякий случай — прощайте!
Матросы гребли с такой яростью, что в дугу сгибались ясеневые весла. Турки подняли гвалт. Венеру они сбросили с веревок. И, чтобы опередить французов, покатили ее вниз по откосу, безжалостно уродуя тело богини.
— Бочка вина! — крикнул матросам Марсюллес. — Только гребите, гребите, гребите.., именем Франции!
Он выстрелил в темноту. Затрещали в ответ пистоли.
Склонив штыки, десант французов бросился вперед, но отступил перед свирепым блеском обнаженных ятаганов.
Венера прыгала по рытвинам — прямо в низину гавани.
— Что вы стоите? — закричал Марсюллес. — Две бочки вина. Честь и слава Франции — вперед!
Матросы в кровавой схватке обрели для Франции верхнюю часть Венеры — самую вожделенную для глаз. Богиня лежала на спине, и белые холмы ее груди безмятежно отражали сияние недоступных звезд. А вокруг нее гремели выстрелы…
— Три бочки вина! — призывал Марсюллес на подвиг.
Но турки уже вкатили цоколь на свой баркас и, открыв прицельный огонь, быстро отгребали в сторону фелюги. А французы остались стоять на черных прибрежных камнях, среди которых блестели осколки паросского мрамора.
— Собрать все осколки, — распорядился Марсюллес. — Каждую пылинку благородства… Вечность мира — в этих обломках!
Бюст богини погрузили на корабль, и «Эстафета» стала нагонять турецкий парусник. Из-за борта высунулась пушка.
— Верните нам ее голову, — озлобленно кричали турки.
— Лучше отдайте нам ее зад, — отвечали французы.
Канонир прижал фитиль к запалу, и первое ядро с тихим шелестом нагнало турецкую фелюгу. Марсюллес схватился за виски:
— Вы с ума сошли! Если мы сейчас их потопим, мир уже никогда не увидит красоты в целости… О боже, нас проклянут в веках и будут правы…
Турки с воинственными песнями натягивали драные паруса. Марсюллес сбежал по трапу в кают-компанию, где на диване покоилась богиня.
— Руки? — закричал в отчаянии. — Кто видел ее руки?
Нет, никто из десанта не заметил на берегу рук Венеры…
Начались дипломатические осложнения (из-за рук).
— Но турки, — сказал маркиз де Ривьер, раздосадованный, — также отрицают наличие рук… Куда же делись руки?
Султан турецкий никогда не противился влиянию французского золота, а потому нижняя часть богини была им предоставлена в распоряжение Франции. Из двух половин, разрозненных враждой и завистью, Милосская Венера предстала в целости (но без рук). Мраморная красавица вскоре отплыла в Париж — маркиз де Ривьер приносил ее в дар королю Людовику XVIII, который был напуган и растерялся от такого подарка.
— Спрячьте, спрячьте Венеру поскорее! — сказал король. — Ах, этот негодный маркиз. Пора бы уж ему знать, что королям не дарят ворованные вещи!
Людовик тщательно скрывал от мира похищение статуи с Милоса, но тайна проникла в печать, и королю ничего не оставалось делать, как выставить Венеру в Лувре — для всеобщего обозрения.
Так-то вот в 1821 году Венера Милосская явилась перед взорами людей — во всей своей красоте.
Археологи и ценители изящного сразу же стали ломать себе головы в мучительных загадках. Кто автор? Какая же эпоха? Вы только посмотрите на этот сильный нос, на трактовку уголков губ; какой крохотный и милый подбородок.
А — шея, шея, шея…
Пракситель? Фидий? Скопас?
Ведь это же — доподлинно образец эллинистической красоты!
Но сразу же встал неразрешимый вопрос:
— Что держала в руке Венера?
И этот спор затянулся на половину столетия.
— Венера держала в руках щит, поставленный прямо перед собой, — говорили одни историки.
— Глупости! — возражали им. — Одною рукой она стыдливо прикрывала свое лоно, а вторая рука несла воинственное копье.
— Вы ничего не поняли, профан, — раздался третий голос, не менее авторитетный. — Венера держала перед собой большое зеркало, в которое и разглядывала свою красоту.
— Ах, как вы не правы, дорогой маэстро! Венера с Милоса уже вышла из той эпохи, когда атрибутику ее составлял круглый предмет. Нет, она делает отталкивающий жест стыдливости!
Венера Капуанская (с руками)
— Мой амфитрион, вы сами не понимаете разгадку рук. Скорее, что сам создатель, в порыве недовольства, пожелал уничтожить свое создание. Он отбил ей руки, а потом.., пожалел.
Да, в самом деле, что же, наконец, держала в руке Венера, найденная на острове Милое греческим крестьянином по имени Кастро Буттонис? ..
Лувр манил людей. Все восхищались. Но подвергнуть богиню реставрации нечего было и думать, ибо не выяснен главный вопрос: руки! А безрукая Венера стояла под взглядами тысяч людей, вся в обворожительной красоте, и никто не мог разгадать ее тайны…
Вариант реконструкции с веретеном
Миновало полвека. Жюль Ферри, французский консул в Греции, приплыл в 1872 году на остров Милое. Так же тянуло с берега ароматом роз и корицы, так же плеснул ему трактирщик густого и черного вина.
— До деревни здесь далеко ли? — спросил Ферри, вращая стакан в липких пальцах.
— Да нет, сударь. Сразу за горой, вы там сами увидите…
Ферри постучался в ветхую лачугу, которая совсем развалилась за эти прошедшие 52 года. Дверь тихо скрипнула.
Перед консулом стоял сын Кастро Буттониса, а на лавке лежал племянник — дряхлый, как и его брат.
Нищета сразила Ферри запахом луковой похлебки и подгорелых в золе лепешек. Нет, здесь ничто не изменилось…
— А вы хорошо помните Венеру? — спросил Ферри у крестьян.
Четыре землистые руки протянулись к нему:
— Сударь, мы тогда были еще очень молоды, и мы бережно несли ее от самой пашни… О, сейчас нам и себя не пронести так осторожно!
Ферри прицелился взглядом на пустой очаг бедняков.
— Ну, ладно. А кто из вас может вспомнить: что держала в руке Венера?
— Мы оба хорошо помним, — закивали в ответ крестьяне.
— Так что же.., что?
— В руке у нашей красавицы было яблочко.
Ферри был поражен простотой разгадки. Даже не поверил:
— Неужели яблоко?
— Да, сударь, именно яблочко.
— А что держала ее вторая рука? Или вы забыли?
Вариант реконструкции с яблоком
Старики переглянулись.
— Сударь, — ответил один из Буттонисов, — мы не можем ручаться за других Венер, но наша, с острова Милое, была целомудренной женщиной. И будьте покойны: ее вторая ручка тоже не болталась без дела.
Жюль Ферри, вполне довольный, приподнял цилиндр:
— Желаю здоровья…
Он вышел из хижины. Вобрал в себя глоток свежего воздуха.
Подъем в гору казался легок, как в детстве. Итак, кажется, все ясно…
— Хороший господин! — раздался за его спиной дребезжащий голос: это Буттонис-сын, опираясь на палку, ковылял за ним следом. — Остановитесь, пожалуйста…
Ферри подождал, когда он приблизится.
— Не обессудьте на просьбе, — сказал старик, потупив глаза в землю. — Но священник говорит, что наша Венера стала очень богатой дамой. И живет теперь во дворце короля, какой нам и не снился. Это мы открыли ее красоту, ковыряясь в грязной земле, и с тех пор мы бедны, как и тогда.., еще в юности. А ведь вот этими-то руками…
Ферри поспешно сунул старику монету.
— Хватит? — спросил насмешливо.
И, более не оглядываясь, дипломат торопливо зашагал в сторону близкого моря. Как и полвека назад, звонко кричал петух за горою…
С богом Аресом, любовником
С тех пор прошло немало лет. И до сего времени копают археологи землю острова Милое — в чаянии найти, средь прочих сокровищ, и утерянные руки Венеры.
…Не так давно в нашей печати промелькнуло сообщение, что один бразильский миллионер за 35 000 долларов приобрел руки Венеры Милосской — Только руки! При продаже с него взяли расписку, что три года он должен молчать о своей покупке. И три года счастливый обладатель рук Венеры хранил клятву.
Когда же тайна рук обнаружилась, ученые-археологи заявили, что эти руки — чьи угодно, только не Венеры Милосской. Проще говоря, миллионера надули…
А мир уже настолько свыкся с безрукой Венерой с Милоса, что я иногда думаю: а может, и не надо ей рук? (...)
Одним из наиболее известных примеров древнегреческой скульптуры является мраморная статуя Афродиты, греческой богини любви и красоты. Скульптура была создана в эллинистический период, между 130-м и 100-м годами до нашей эры, но, к сожалению, к моменту ее «открытия» в новой истории она оказалась уже лишенной рук. Изображенная чуть больше натуральной величины человека, эта работа приписывается Александросу Антиохийскому, о чем свидетельствовала ныне утраченная надпись на цоколе. Грациозная фигура богини очаровала любителей искусства с момента открытия в 1820 году. Знаменитая скульптура ныне выставлена на всеобщее обозрение в коллекции Лувра.
Венера Милосская была обнаружена на греческом острове Мелос, погребенной в древних руинах города Мелос (иногда Милос).
Характеристики и анализ
Статуя сделана из паросского мрамора и имеет высоту около двух метров без постамента. Считается, что статуя демонстрирует богиню Афродиту. Венера - ее римский «аналог». К сожалению, руки скульптуры и первоначальный постамент были утрачены. Отчасти это связано с тем, что изначально, при сборе уцелевших фрагментов скульптуры, руки приписывались не ей, так как имели более «грубый» внешний вид. Сегодня, однако, эксперты уверены, что несмотря на разницу в отделке, утраченные фрагменты принадлежали именно Венере.
Считается, что изначально статуя (как и прочие произведения древнегреческой скульптуры) была окрашена цветными пигментами, что придавало ей реалистичный внешний вид, а также была украшена браслетами, серьгами и венком.
Венера Милосская демонстрирует технические и творческие инновации периода, известного как эллинизм. Мастерски подчеркнут контраст между гладкой обнаженной кожей героини и объемной текстурой драпировки. Скульптура наполнена эротическим напряжением за счет драпировки, которая вот-вот готова соскользнуть. Эти стилистические особенности и дают представление о периоде создания скульптуры. В целом, работа может рассматриваться как тонкое сочетание ранних и поздних стилей и методов создания древнегреческой скульптуры.
Неувядающая красота
В течение 19-го века Венеру Милосскую восхваляли художественные критики и эксперты, присвоившие скульптуре титул эталона женской красоты.
Обновлено: Сентябрь 16, 2017 автором: Глеб
Сегодня это одна из самых узнаваемых скульптур во всем мире. Двухметровая фигура женщины, торс которой обнажен, а бедра и ноги скрыты под упавшим одеянием. Считается, что это изображение древнегреческой богини любви, но обычно ее называют римским именем Венера. Главная ее примета — отсутствие рук, но именно эта деталь сделала Венеру, найденную 8 апреля 1820 года на греческом острове Милос, легендой.
История находки
Строго говоря, даже дата (то есть 8 апреля 1820 года) подвергается сомнению, но именно она является, так сказать, общепринятой. По мнению исследователей, именно в этот день крестьянин Йоргос Кентротас с Милоса рылся в руинах древнего города и откопал там разделенную на две части статую Венеры.
Немецко-американский ученый Пол Карус считал, что эпохальное открытие было сделано в феврале 1820 года Йоргосом Боттонисом и его сыном Антонио в руинах древнего театра. Впрочем, не исключено, что Карус (он жил во второй половине XIX века) просто слишком доверился поздним свидетельствам.
По мнению австралийского историка Эдварда Дуикера (Edward Duyker), статую нашел некий Теодорос Кендротас . Дуикер ссылается на архивное письмо французского консула на Милосе Луи Бреста, написанное, впрочем, лет через сорок после событий. Правда, Йоргос в этой версии тоже присутствует: это сын Теодороса, который позже требовал у французского консула вознаграждение за находку.
Место, где была найдена статуя. Фото: Commons.wikimedia.org
Дополнительные детали
В общепринятой на сегодня версии присутствуют и некоторые обстоятельства, которые сомнению не подвергаются. Например, свидетелем крестьянских раскопок был французский моряк с корабля «Эстафетт» Оливье Вутье , который сразу опознал в статуе шедевр из шедевров и доложил о находке своему капитану. Тот написал генеральному консулу Франции в Смирне, в переписку вступил еще и Луи Брест. В конце концов дело доходит до посла Франции в Стамбуле маркиза де Ривьера и тот решает, что Венеру все же стоит купить.
В конце мая за покупкой отправили тот же «Эстафетт», который оказался под рукой. Правда, когда этот корабль прибыл на Милос, выяснилось, что турки уже все решили за французов и даже погрузили статую на корабль (иногда уточняется: на русский корабль), чтобы отвезти ее в Стамбул. Отправленному с важной миссией секретарю посольства виконту Марселлу потребовался весь его дипломатический талант: он два дня уговаривал турков отдать статую ему. И, что удивительно, уговорил: Венера оказалась на французском корабле.
«Эстафетт» плавал по Восточному Средиземноморью еще несколько месяцев, потом Венеру забрал себе маркиз де Ривьер, который как раз возвращался на родину. Экс-посол на обратном пути еще раз зашел на Милос и забрал пару недостающих обломков. Только в феврале ценная статуя попала в Париж, де Ривьер подарил ее Людовику XVIII , а король передал в коллекцию Лувра.
Посетители у скульптуры «Венера Милосская» в Лувре. 1970 г. Фото: РИА Новости / Ананьин В.
Куда делись руки Венеры?
Официально считается, что рук у найденной в земле Милоса статуи не было изначально. Тот же Дуикер упоминает фрагменты левой руки Венеры, один из которых представлял собой кисть с яблоком: это, кстати, дало некоторым исследователям повод заявить, что Венера изображена в момент суда Париса. Что за загадочные «мраморные фрагменты» забирал с Милоса де Ривьер, неизвестно.
Впрочем, чем меньше данных, тем больше догадок. В реконструкциях богиню делают пряхой, в руки ей дают зеркало или ее располагают по соседству с богом войны Марсом (или Аресом, поскольку речь о Древней Греции), указывая на то, что это могла быть парная скульптура. Некоторые вообще считают, что это не Венера, а богиня победы Ника.
Самой романтической, безусловно, является версия о том, что руки Венере оторвали французские моряки, которые боролись за обладание статуей с местными турками в порту Милоса. К сожалению, никакими документами она не подтверждается. Впервые об этом стало известно в 1874 году со слов лейтенанта с французского судна. Но это судно во время «борьбы за Венеру» на Милосе находилось в Чёрном море.
Путь к славе
Следует отметить, что Венеру Милосскую нашли весьма вовремя. В 1815 году окончательно свергли Наполеона I Бонапарта , и Франции пришлось возвращать многие награбленные им за годы завоеваний сокровища. Например, вернулась в Италию Венера Медицейская, которую тогда считали лучшим образцом древнегреческой скульптуры. Французы переживали эту потерю очень тяжело.
И вдруг судьба в лице моряков и дипломатов подарила Франции новую и уже полностью свою Венеру. Развернулась настоящая пиар-кампания по прославлению статуи из Милоса, которая, разумеется, не могла не принести плоды. Уже к концу XIX века французская статуя затмила свою сестру из галереи Уффици. Критика Ренуара ничего изменить не могла.
Венера сразу же после попадания во Францию начала обрастать многочисленными мифами. Постарались в этом все причастные к находке, и каждый из них, естественно, выпячивал свои заслуги. Относительно бесстрастно написаны воспоминания офицера (и ботаника по призванию) Дюмона д"Юрвиля , который был одним из первых исследователей статуи, но и в них нет многих подробностей обстоятельств находки.
Первое время Венеру с Милоса вообще воспринимали как одну из работ Праксителя и относили к классической эпохе (480-323 до н. э.). Причем статую вроде бы нашли с постаментом, на котором было выбито имя настоящего автора, Агесандра (или Александра) из Антиохии , который работал между 130 и 100 годами до н.э. Впрочем, этот постамент потеряли, кажется, еще при перевозке во Францию.
Венера Милосская пережила многое. Она могла погибнуть во время Парижской коммуны в 1871 году, когда общественные здания горели одно за другим. Статую тогда прятали в подвале префектуры полиции, которое сгорело. Но Венера уцелела. В 1939 году ее вместе с другими сокровищами Лувра вывезли из Парижа и всю войну скрывали в замке Валансе. Сейчас она занимает почетное и специально обустроенное место в Лувре, привлекая толпы посетителей, которым хочется убедиться, что рук у нее по-прежнему нет.
